В России у писателя два пути - писать или бояться, считает Владимир Сорокин
4 августа 2010 года
Известный писатель Владимир Сорокин в день рождения по традиции отправится в путешествие с семьей. В беседе с в канун своего 55-летия автор антиутопических бестселлеров "День опричника" и "Сахарный Кремль" порассуждал о цензуре и самоцензуре, русском менталитете, мужчинах и женщинах, красоте и гармонии.
МОЛИТВЫ О ЛИЧНОМ
"Я уже лет пять, наверное, как покончил с такой неподвижностью в день рождения - сидением за столом, выпиванием и поеданием чего-то. Обычно на мой день рождения мы с семьей куда-нибудь выезжаем, как правило, в новый город - в русский провинциальный или западный. Не будет исключением и это 7 августа", - сказал Сорокин.
Писатель рассказал, что еще во времена Советского Союза горячо помолился о том, чтобы это государство рухнуло, а сейчас, по его признанию, у него уже более простые молитвы.
"Мои молитвы сейчас носят, скорее, личный характер. Может быть, это возраст. Меня радует, что большая часть жизни уже прожита. И я лишний раз убеждаюсь, как мудра пословица - "жизнь прожить - не поле перейти". Все-таки, жизнь - это важная и во многом загадочная работа, о смысле которой мы лишь можем гадать. Но приятно ощущать, что я уже достаточно поработал на этой ниве", - поделился собеседник.
По его словам, первые и самые важные читатели и критики его книг - это всегда близкие. "Это моя семья - дочки, жена, зять. Они находят первые ошибки и высказывают первые мнения, которыми я очень дорожу", - отметил Сорокин.
ПИСАТЬ И НЕ БОЯТЬСЯ
Владимир Сорокин рассказал, что никогда не писал с оглядкой на кого-то и всегда считал, что литераторство в России как альпинизм - только для смелых. Хотя, по его словам, самоцензура у него есть, и она распространяется на выбор тем.
"Наверное, каждый писатель выбирает себе близкую тему, в которой он наиболее свободен. Моя самоцензура заключается в том, что я не вторгаюсь в те зоны, где не чувствую себя абсолютно уверенно - и только в этом, - пояснил он. - Например, у меня никогда не возникало желания написать готический детектив или юмористический роман, потому что мне это просто не интересно".
В том, что касается описаний в романах, то, здесь у Сорокина, по его словам, принцип один - дать героям полную жизненную свободу.
"То есть, моя задача - родить их и не мешать им жить и совершать поступки, поэтому ни о каких авторитарных действиях по отношению к ним, типа цензуры и недопустимости, речи быть не может", - пояснил автор.
Сорокин вспоминает, что еще в начале 1980-х, когда он состоялся в московском литературно-художественном подполье как писатель, он писал достаточно жесткие вещи, которые элементарно можно было прочесть как антисоветские.
"Я, собственно, и был антисоветчиком, и в общем ненавижу советское государство, - вспоминает Сорокин. - Во времена Андропова, когда шеф КГБ возглавил государство, эта организация занялась нашим кругом после того, как они пересажали или заставили уехать диссидентов, шестидесятников. Именно тогда я принял решение напечататься в Париже - дал согласие на публикацию рассказов и романа "Очередь".
"Никакой перестройкой в 1984 году не пахло, можно было ожидать чего угодно - и уж точно ничего хорошего. Но именно тогда я остро понял, что в России для писателя, если он не просто зарабатывает деньги или делает карьеру, а пишет честно, то есть ради процесса и ради постановки вечных вопросов, есть два пути - либо ты пишешь, либо ты боишься. Третьего не дано", - считает писатель.
По его словам, он решил "писать и не бояться", когда ему было 29 лет. "И здесь нет никакого героизма и пафоса, а есть неутолимый интерес к писательскому процессу. Это как альпинизм - не может человек заниматься альпинизмом и бояться высоты", - уверен Сорокин.
ПОЭТ В РОССИИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОЭТ
По словам писателя, многие читатели восприняли его книгу "День опричника" как пророчество и предостережение, но сам он не думал о том, что выполняет некую социальную миссию, когда писал это произведение.
"Любой более-менее честный писатель в России исполняет некую миссию, но это происходит неосознанно. Эта миссия не может быть и не должна быть спланирована. "Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется". Но потом, когда книга написана, она начинает жить своей жизнью, и эта жизнь становится настолько неожиданной и непредсказуемой, что удивляет и автора. Я написал "День опричника" и не думал, что некоторые воспримут книгу как некое пророчество, предостережение", - поделился Сорокин.
По мнению литератора, "изменить русский менталитет, сформированный еще при Иване Грозном, - это все равно, что изменить направление движения ледника", не верит он и в радикальные перемены в государстве.
"Если действительно полагать, что наше государство и во многом ментальность складывались с XVI века, то неужели вы думаете, что за 20 лет что-то может радикально измениться? У нас по-прежнему государство пирамидальной формы, в отличие от западных стран, где есть горизонталь власти, у нас - вертикаль. На мой век этого точно хватит. Я не верю в какие-то радикальные перемены в этой области", - считает писатель. При этом он признался, что никогда не хотел уехать из России.
"Я очень связан с российской ментальностью, русской метафизикой, нашим климатом, русским языком и добровольно уезжать мне никогда не хотелось. Эмиграция - это во многом ход вынужденный, и это происходит, когда человек почему-то уже не может жить в этой стране, но у меня, к счастью, такой ситуации не было", - отметил писатель.
ЖЕНЩИН СПАС ДОМОСТРОЙ
Сорокин полагает, что в самые смутные и мрачные времена российскому народу удавалось сохранить человеческое лицо благодаря женщинам.
"Русских мужчин сломал 20 век, сломало советское государство, которое было, по сути, большим лагерем, где ломались такие базовые мужские качества, как чувство собственного достоинства, порядочность и бесстрашие. Русских мужчин сломал сталинский режим - он сделал их палачами или жертвами, а третьего не дано. А женщины сумели сохранить себя. Во многом, конечно, помогла природа. И помогло то, что в этом идеологическом государстве женщины все-таки, по российской традиции, по "Домострою" играли старые роли, и это их, безусловно, спасло. Они, в отличие от советских мужчин, которые сохранили мужественность только трансформируя ее в жестокость и беспощадность, сохранили свою женственность. И благодаря этому мы собственно и не превратились окончательно в толпу быдла", - считает писатель.
ЛЕТО ДЛЯ ЖИЗНИ, ЗИМА ДЛЯ ТВОРЧЕСТВА
Владимир Сорокин, хоть и родился летом, но больше любит зиму, когда ему и думается и пишется легко.
"Я вообще стараюсь летом не писать - считаю, что летом надо просто жить. Процесс писания носит созерцательный характер и лучше всего для этого подходит зима, когда чувства притухают, весь мир за окном как бы замирает - на этом фоне мне хорошо пишется", - поделился он.
Жару писатель не жалует, но пережить нынешнее экстремально жаркое лето ему помогла старая закалка.
"Я два года жил в Японии и могу сказать, что нынешний экстремальный московский июль по сравнению с ежегодным токийским июлем - это просто детский лепет, потому что та жара и духота, которую я переживал в Токио, она абсолютно умопомрачительна для человека северной страны. И я за те два года, наверное, выработал иммунитет, поэтому сейчас мне не так тяжело", - рассказал Сорокин.
На многих фотографиях писатель запечатлен с грациозными аристократически поджарыми собаками. Это его любимые домашние питомцы Ром и Фом.
"Я люблю животных, собак. Мои Ром и Фом породы уиппет - они чуть побольше левреток, очень красивые, грациозные", - рассказал собеседник.
По его словам, ему вообще приятно окружать себя красотой - живой и вещественной. "Мне важна эстетика среды моего обитания. Я, как и любой человек, организую собственное пространство адекватным образом. Например, я люблю минимум вещей и больше светлого пространства", - рассказал он.
Сорокин совершенно согласен со знаменитой фразой Достоевского "красота спасет мир". "Я бы рискнул даже дополнить максимуму Федора Михайловича - "красота спасает мир", - отметил писатель. - Достаточно посмотреть на лес, озеро, летящих птиц, и ты в чем-то спасаешься, потому что это Божий мир, и он создан по идеальным законам. Это и есть собственно гармония, а гармония - это и есть красота. Мир человеческий уродлив по сравнению с Божьим миром. Достаточно сравнить потоки машин с бегущими табунами лошадей - это просто несопоставимо. Энергия, которая идет от "железных коней", другая, она разрушительная".
РОЖДЕННЫЙ В АНДЕГРАУНДЕ
Владимир Сорокин по образованию инженер-механик. Занимался книжной графикой, живописью, концептуальным искусством, участвовал во многих художественных выставках, оформил и проиллюстрировал около 50 книг.
Первые литературные произведения начал писать в начале 1970-х годов. Участник московского андеграунда, он публиковался в самиздате в 1980-е годы. В 1985 году издал книгу во Франции, из-за чего его вызывали в КГБ.
В 1985 году в парижском журнале "А - Я" была напечатана подборка из шести рассказов Сорокина. В том же году во французском издательстве "Синтаксис" вышел роман "Очередь".
В марте 1992 году этот роман был опубликован в России в журнале "Искусство кино". В этом же году вышел сборник рассказов Сорокина, вошедший в шорт-лист Букеровской премии. Рукопись романа "Сердца четырех" также была представлена на Букеровскую премию и попала в шорт-лист.
Сюжеты его произведений неоднократно вызывали бурное негодование у некоторых читателей. В частности, движение "Идущие вместе" устраивало акции протеста против его творчества, подавало в суд, требуя признания некоторых мест в произведениях Сорокина порнографическими. Суд порнографии в произведениях писателя не нашел.
Сорокин - автор либретто оперы "Дети Розенталя" композитора Леонида Десятникова, мировая премьера которой состоялась в 2005 году в Большом театре.
Книги Владимира Сорокина переведены на десятки языков. На Западе его романы публиковались в таких крупных издательствах, как Gallimard, Fischer, DuMont, BV Berlin, Haffman, Verlag Der Autoren.